СТРУКТУРА САЙТА:

БИБЛИОТЕКА ФАНТАСТИКИ: Вторжение в Персей

Часть текста:

Сергей СНЕГОВ
ВТОРЖЕНИЕ В ПЕРСЕЙ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. В ЗВЕЗДНЫХ ТЕСНИНАХ

Вестник беззвучный восстал и войну многослезную будит. С башенной брови, о Кирн, вспыхнул дозорный костер... Что же, мужайся! Взнуздать торопись ветровеющих коней! Грудью о грудь на коне встретить хочу я врагов, Близится пыль их копыт. До ворот они быстро доскачут, Если очей моих бог не обуял слепотой... Феогнид из Мегары (VI век до н.э.)

1

Все повторилось, все стало другим.
В прошлый раз я летел на Ору с чувством первооткрывателя. Звездный мир, вспыхивавший на полусферах стереоэкрана, был первозданно ярок. Сейчас мы мчались проторенной дорогой, десятки кораблей впереди, десятки кораблей позади. Хорошо известные звезды неслись навстречу и погасали в отдалении - нового не было ничего. Я торопился на Ору. Я больше не хотел быть звездным туристом.
Сейчас я был воином величайшей армии, когда-либо собранной человечеством, - и опаздывал на призывной пункт!
- Не понимаю тебя, - сказала Мэри, хмуря широкие брови. Я как раз сетовал на задержку: пятьдесят кораблей, готовых в поход, почти месяц томились на Плутоне из-за обнаруженной на одном неисправности. - Без тебя в Персей не уйдут - зачем нервничать? И неужели красота мира становится меньше, если ты раз уже любовался ею?
- Она перестает быть неожиданной, - пробормотал я. Мы сидели в обсервационном зале, я мрачно взирал на Альдебаран, он все не увеличивался.
В Мэри что-то общее с Верой, хотя внешне они несхожи. Та прямолинейная, сухая логика, что зовется женской, у них, во всяком случае, одинакова.
- Красота - это совершенство, то есть максимум того, что всегда ожидается и всегда желается, - сказала Мэри голосом МУМ. - Желаемая ожиданная неожиданность - согласись, это нелепо, Эли.
- Согласись и ты, Вера... - начал я запальчиво и в ужасе запнулся.
Мэри рассмеялась.
- Я видела твою сестру лишь на стереоэкранах, - сказала она. - Но ты уже не в первый раз называешь меня Верой. И ошибаешься ты, лишь когда неправ и собираешься оправдываться. Разве не так?
Я поцеловал Мэри. Поцелуи, кажется, единственное занятие, что не требует ни обоснований, ни оправданий.
Мэри все же пожаловалась:
- Я думала, ты будешь мне гидом на первой моей звездной дороге. Когда-то поездки молодоженов назывались свадебными путешествиями. У меня впечатление, что наше свадебное путешествие тебе наскучило.
Пришлось ее разуверять. Я стал вспоминать все, что знаю о светилах, рассказал о полете в Плеяды и Персей.
- Звездная бездна со всех сторон, и мы куда-то падаем в ней, - сказал я с невольным волнением. - Это нужно почувствовать, Мэри: звездная бездна - и ты в ней все падаешь, падаешь, падаешь...
- Звездная бездна, и ты в ней падаешь, падаешь, - повторила Мэри
Она склонила лицо, я не видел ее глаз.

2

Ора открылась не одна, их были сотни - каждый из галактических крейсеров, сконцентрированных у Оры, сверкал, как маленькая планетка.
Нас встретило так много друзей, что я устал обниматься, хлопать по плечу и жать руки. Рядом с Верой стоял Ромеро - как обычно, изящный и холодно-подтянутый. Он ограничился тем, что крепко пожал мне руку.
Тут же произошла сценка, в сущности пустяковая, но порядком попортившая мне настроение.
С Мэри Ромеро разговаривал по-иному, чем со мной. Даже незнакомый с Ромеро человек явственно различил бы иронию.
- Вас можно поздравить, дорогая Мэри? Насколько я понимаю, осуществились ваши заветные мечты?
Если раньше я опасался, что Мэри влюблена в Ромеро, то сейчас мне показалась, что она его ненавидит, так раздраженно заблестели ее глаза.
- На этот раз, к удивлению, вы угадали, Павел. Самые заветные из моих мечтаний!
Он почтительно развел руками, церемонно склонил голову, - так, наверно, в древности выражали поздравления.
- Что это значит? - спросила Вера. Она с недоумением переводила взгляд с меня на Мэри и с Мэри на Ромеро. - Случилось что-нибудь важное,
- Для меня - важное! - я взял Мэри за руку. - Познакомься с моей женой, Вера.
Я всегда удивлялся быстроте, с какой женщины сближаются.
У мужчин мгновенное взаимное понимание не развито, мы раньше обмениваемся приветствиями, часы, а то и недели, присматриваемся, принюхиваемся и ощупываемся, прежде чем смутно начинаем соображать, кто мы такие и чего нам друг от друга надо. Условности поведения у нас сильнее, чем у женщин, мужчины и доныне жертвы этикета. Я бы на месте Веры часок потолковал с Мэри, потом взял ее дружески под руку.
Вера же просто шагнула к Мэри, а та бросилась к ней в объятия.
- Наконец-то, Эли! - возгласила Вера, отпуская Мэри. - И ты, кажется, сделал удачный выбор, брат.
- Не очень удачный! - возразил я. - Справочная предрекла нам развод на третьем месяце брачной жизни. Правда, уже идет четвертый...
Вера увлекла Мэри в сторону, а я поступил в безраздельное обладание приятелей.
Пополневшая Ольга сердечно пожелала мне счастья, Леонид добавил своих поздравлений, Аллан похвастался, что никогда не изменит корпорации холостяков, а Лусин, глядя с нежностью, словно я был вывешенным в его институте крылатым человекобыком, вдруг проговорил:
- Хочешь, подарю? Изумительный дракон! Летай с Мэри. Райское счастье.
- На огнедышащих драконах летать только в ад, а это я погожу, - сказал я.
Прилетевший Труб увеличил общую сумятицу. Я выбрался из его крылатых объятий основательно помятый. Прошло не меньше часа, прежде чем установился упорядоченный разговор, взамен сплошного смеха и выкриков.
Я спросил Ромеро:
- Вы не сердитесь на меня, Павел? Я имею в виду мой совет насчет
- Я благодарен вам, Эли, - сказал он без обычной напыщенности. - Я был слепец, должен это с прискорбием признать. Наше примирение с Верой было так неожиданно быстро...
Я не удержался от насмешки:
- Не верю в неожиданности, особенно счастливые. Хорошая неожиданность требует солидной организаторской подготовки. Этой, как вы помните, предшествовала наша добрая ссора в лесу.
- Неожиданности здесь у вас будут, - предрек он уверенно. - И очень скоро, любезный друг.
Вера с Мэри, по-прежнему обнявшись, подошли к нам. Вера сказала:
- Нам нужно наедине поговорить о походе в Персей. Может быть, сделаем это не откладывая?
Я удивился, почему о походе в Персей мне нужно беседовать с Верой наедине, но Вера не захотела разъяснять.
- У меня обязанности гида, Вера. Мэри впервые на Оре.
- Тогда приходи после прогулки в мой номер.
Вера ушла с Ромеро, за ними Леонид с Ольгой, Осима, Аллан, Спыхальский - у каждого были дела на планете.
Лишь Лусин с Трубом не оставляли нас. Лусин объявил, что не успокоится, пока не продемонстрирует зверинца, вывезенного с Земли. Мы с Мэри не стали огорчать Лусина и пошли к его питомцам.
Пегасов одних было не меньше сотни - черные, оранжевые, желтые, зеленые, красные с белыми искрами, белые с искрами красными - в общем, всех поэтических красок, воинственно ржущие, непрерывно взлетающие, непрерывно садящиеся...
Труб, скрестив на груди крылья, с насмешливой неприязнью следил за сутолокой у летающих лошадей.
- Неразумный народец, - проворчал он на вопрос, как ему нравятся пегасы. - Не умеют ни читать, ни писать. Я уже не упоминаю о том, чтобы говорить по-человечески.
В первый год пребывания на Земле Труб справился с азбукой, а перед отлетом на Ору сдал экзамен за начальную школу, а там интегральное исчисление и элементарная теория вещества, включая и ряды Нгоро. На Оре Труб устроил для своих сородичей училища. У ангелов обнаружились недюжинные способности к технике.
Особенно они увлекаются электрическими аппаратами.
- Это же только лошади, хотя и с крыльями, - сказал я.
- Тем непростительней их тупость.
Я подмигнул Мэри. Было забавно, что один из любимцев Лусина поносит других его любимцев. Лусин от ангела, однако, легко сносил то, что не потерпел бы от человека.
- Расист, - сказал он и так ухмыльнулся, будто ангел не ругал, а превозносил пегасов. - Культ высших существ. Детская болезнь развития.
В отделениях за конюшней пегасов нас заинтересовал один крылатый огнедышащий дракон.
Он был такой огромный, что походил скорее на кита, чем на дракона. Он лежал, пламенно-рыжий, в толстенной броне, из ноздрей клубился дым, а когда он выдыхал пламя, проносился гул.
Полуприкрыв тяжелыми веками зеленые глаза, крылатое чудовище надменно посматривало на нас. Казалось невероятным, что эта махина может парить в воздухе.
- У него корона! - воскликнула Мэри.
- Разрядник! - с гордостью объявил Лусин. - Испепеляет молниями. Хорош, а?
На голове дракона и вправду возвышалась корона - три золоченых рога. С рогов срывались искры, красноватое сияние озаряло голову чудища. На молнии, испепеляющие врага, искорки похожи не были.
- Проверь! - сказал Лусин. - Кинь камень. Или другое.
- А почему сам не кидаешь камней? Твое создание, ты и проверяй.
- Жалко, - признался он, улыбаясь. - Не могу.
На прибранной Оре найти камешек не просто. Я метнул в дракона карманный нож.
Дракон рывком повернул голову, глаза остро блеснули, туловище хищно изогнулось, а молния, вырвавшаяся с короны, ударила в ножик, когда тот еще летел, - ножик бурно вспыхнул, превращаясь в плазму. И тотчас же вторая молния, еще мощней, разрядилась прямо мне в грудь.
Если бы жители Оры не защищались индивидуальными полями, все мы безусловно были бы ослеплены вспышкой, а сам я так же безусловно разлетелся бы плазменным облачком.
- Может сразу три молнии, - восторженно пояснил Лусин. - По трем направлениям. Имя - Громовержец.
- Не хотел бы я схватиться с Громовержцем в воздухе, - сказал потрясенный ангел.

Mail to: Forlorn7@yandex.ru

Сайт создан в системе uCoz